Сын Виктора Януковича — одна из самых непубличных и таинственных фигур прежнего украинского режима. Но отвернувшиеся от семьи Януковичей соратники называют именно сына Александра теневым правителем Украины в последний год президентства отца. Нынешняя власть обвиняет Александра Януковича в коррупции на миллиарды долларов. На территории Украины против него возбуждены уголовные дела. Впрочем, Интерпол пока так и не стал объявлять его (как и отца) в международный розыск.
Сегодня Александр, как и многие из ближайшего круга Виктора Януковича, находится в Москве. Например, экс-премьер Украины Сергей Арбузов и медиамагнат Сергей Курченко, как сообщали СМИ, даже имеют в Москва-Сити офисы по соседству. И все же от личной встречи Александр Янукович предпочел отказаться.
О том, что интервью вряд ли будет личным, его помощники сказали мне почти сразу. Что скайп-беседа — тоже не вариант, сообщили после некоторых раздумий. Но дали понять, что готовы ответить на любые вопросы — правда, в заочном порядке и на комфортном удалении.
Сыну экс-президента Украины и одному из богатейших людей Украины (а теперь уже и России) мы отправили 23 вопроса. Перед вами его ответы — приводим без купюр. Реагировать на эти ответы в процессе такой «беседы» возможности у нас не было.
— Чем вы занимаетесь в Москве?
— На сегодняшний день я вынужденно нахожусь в России, поскольку в Украине существует реальная угроза безопасности и жизни для меня и моих родных. Мой бизнес находится почти полностью на территории Донецкой области. В связи с трагическими событиями, происходящими на Донбассе, много бизнес-проектов пришлось приостановить. Но я не могу просто так сидеть без дела и смотреть, как мои сотрудники теряют работу. Поэтому я принял решение начать бизнес в России, открыв компанию в Санкт-Петербурге. Это даст работу моим сотрудникам, часть из которых оказалась здесь.
— Чем занимается ваш отец? Часто вы видитесь?
— Мы по-прежнему видимся не так часто, как хотелось бы. Знаю, что он крайне озабочен происходящим в Украине и на Донбассе. Здесь же у него плотный график рабочих встреч, но о деталях лучше спросить его лично.
— Чувствуете ли вы себя в России в безопасности?
— В современном мире нигде нельзя ощущать себя в полной безопасности. Но в России я чувствую к себе объективное отношение, так как здесь работает закон. К сожалению, об Украине этого сказать не могу.
— Вы уже обрели российское гражданство?
— Нет, я не получал российское гражданство. Некоторое время назад я как гражданин Украины получил разрешение на работу в России в своей компании.
— Какую поддержку оказал вашей семье и лично вам Владимир Путин?
— Я не склонен переоценивать значимость своей персоны, чтобы надеяться на личную помощь президента Российской Федерации. Но я благодарен за то, что могу проживать и работать в России.
— Какие у вас бизнес-интересы в России?
— Мой основной бизнес находится в Украине, и главное для меня — попытаться сохранить его. В России мои бизнес-интересы связаны с тем, чтобы обеспечить работой своих сотрудников, оказавшихся здесь. Сейчас мы находимся в процессе поиска перспективных проектов.
— Чем бы вы хотели заниматься в России?
— Наш основной бизнес — строительство. В этой сфере у нас есть успешный опыт и профессиональные специалисты. Рынок недвижимости в России пребывает в лучшей форме, чем украинский. Поэтому мы надеемся себя реализовать на этом рынке.
— Как вы оцениваете потенциал российской экономики в перспективе ближайших двух-трех лет?
— Я думаю, это будет время вызовов, но в то же время и огромных возможностей. В российской экономике будет возрастать конкуренция и успешно развиваться будут только эффективные компании. Тот, кто сможет предоставить качественный товар и услуги за разумную цену, — выйдет из этого периода более сильным.
— В каком состоянии находится ваш бизнес в Украине? Представители Коломойского заявляли о необходимости его национализации, но, как нам известно, этого так и не произошло.
— Мы занимались строительством и работали в банковском секторе. После введения санкций ЕС и начала военного конфликта на Донбассе состояние моего бизнеса ухудшилось. К примеру, на территории, где сейчас ведутся боевые действия, у нас остались 100 тыс. кв.м строительных площадей. Туда вложен труд тысяч людей. Тем не менее планируем завершить строительство объектов, которые сейчас временно приостановили. Мы вели свой бизнес прозрачно и исправно платили все налоги. Законных оснований для национализации моей собственности не существует. Если их попытаются придумать — мы будем защищаться всеми законными способами, в том числе в международных институциях. Частная собственность — неприкосновенна. Это аксиома рыночной экономики. Если украинская власть будет попирать частную собственность, не думаю, что инвесторы захотят работать в такой стране.
— Вы признаете аннексию/присоединение Крыма? Каково ваше отношение к этому событию?
— Я не политик, поэтому могу высказать лишь свою человеческую оценку. Я уже говорил о том, что Крым — это прежде всего люди, которые там проживают. Очень жаль, что сразу после государственного переворота радикальные политики, которые захватили власть в Киеве, сделали все, чтобы оттолкнуть крымчан отменой закона о языках и другими необдуманными действиями. Тем самым совершили огромную ошибку.
— Как бы вы охарактеризовали происходящее сейчас на юго-востоке Украины?
— Каждый день у меня разрывается душа от того, что происходит на Донбассе. Это полномасштабная гражданская война. Когда некогда единый народ воюет друг против друга, это нельзя называть антитеррористической операцией. Чем дольше продолжается эта война, тем ожесточенней она становится и превращается в священную, где люди начинают мстить за погибших детей, родных и близких. Это приводит к еще большей эскалации конфликта. Необходимо прекратить боевые действия с обеих сторон и искать мирные способы решения конфликта. Эти события — тяжелая рана на теле народа Украины, которую придется залечивать многие годы. Победителей в этой войне быть не может. Убийства собственных граждан не может быть целью государства.
— Существует ли для вас Новороссия?
— Для меня существует народ Донбасса, среди которого я вырос и являюсь его частью. Этот народ своим тяжелым трудом на благо Украины заслужил право, чтобы с ним не разговаривали языком пушек и «Градов».
— Вы хотели бы вернуться в Украину? Есть у вас это в планах?
— Конечно, я хочу вернуться домой. Поэтому сделаю все возможное, чтобы защитить свое имя и возвратиться на Родину, как только смогу обеспечить безопасность мою и моих близких. И жду того момента, когда смогу приложить все силы для восстановления Донбасса, чтобы люди смогли жить как прежде. Ведь еще совсем недавно они думали о том, как сделать жизнь лучше, а сегодня думают, как вернуть прежнюю мирную.
— Сергею Курченко приписывают финансовую поддержку ополчения на Донбассе. Будто бы он перечисляет в Донецк и Луганск средства от имени вашей семьи. Прокомментируйте эти сведения.
— Повторюсь: я никогда не имел бизнеса с этим человеком и едва с ним знаком. Финансировать войну в моем родном Донбассе не собирался и не буду. Я и моя команда готовы участвовать в его возрождении. Я готов сделать все от меня зависящее для того, чтобы в Донбасс пришел мир.
— Вы согласны с теми претензиями, которые предъявляют вам общественность Украины и ее новая власть?
— Я в очередной раз убедился, что одно из самых эффективных орудий XXI века — это информационные технологии. С их помощью делаются революции, разжигаются гражданские войны, гибнут тысячи людей. А уж превратить, используя их, в монстра Сашу Януковича для эффективной борьбы с президентом — сущий пустяк. Всевозможные легенды об отобранных заводах, ресторанах, пароходах — это полнейшая ложь и нет ни единого человека, который мог бы обвинить меня в этом.
— Что вы можете возразить?
— На официально предъявленное обвинение я дам надлежащий ответ в соответствии с законом и при помощи адвокатов. Уверен, время многое расставит по своим местам. Кроме того, оперативно реагировать и развенчивать мифы о моей деятельности мне поможет мой пресс-секретарь Юрий Кирасир, который начнет свою работу в ближайшее время.
— Вы чувствуете личную ответственность перед Украиной и украинцами за действия и политику, которую вела ваша семья последние годы?
— Я несу огромную ответственность перед моим коллективом, сотрудниками Группы, которые доверились мне. Что касается президента, я не уполномочен говорить от его имени, но от себя скажу: он сделал все, чтобы не допустить кровопролития в Украине. В присутствии уважаемых министров иностранных дел европейских государств был подписан меморандум, в котором президент предложил поделиться властью с действующей оппозицией и согласился провести досрочные президентские выборы. Мой отец не допустил кровопролития в 2004 году и сделал все возможное, чтобы не допустить этого в 2014-м. Мы все сильны задним умом, но даже сейчас, по прошествии времени, я не могу сказать, что еще мог сделать президент, чтобы отвратить кровопролитие и сберечь единство страны. К сожалению, его мирный план не удался и это — его огромная боль.
— Если бы было возможным вернуться в прошлое, что бы вы изменили в своих решениях и действиях?
— Я всегда поступал по совести и потому ничего не хотел бы менять в своих решениях. Вижу своей ошибкой то, что мало общался с прессой и не опровергал лживые обвинения против себя. Но нужно понимать, что мои усилия, скорее всего, были бы тщетны на фоне той чудовищной информационной атаки, направленной на президента.
— Как можно остановить кровопролитие на юго-востоке? Есть у вас конкретные предложения?
— Кровопролитие можно остановить одним способом — прекратить стрелять. Затем в первую очередь восстановить правопорядок и создать условия для выживания простых людей, ведь зима уже скоро. Далее необходим диалог с компромиссами с обеих сторон. К сожалению, более оригинального рецепта предложить не могу. Думаю, его и нет.
— Вам известно, где обосновались люди из ближайшего круга вашего отца?
— Изредка я общаюсь с некоторыми людьми, которые работали с президентом, и примерно представляю, где они сейчас находятся.
— Вскоре после вашего отъезда из Украины депутаты Верховной рады сообщили, что из Киева вашими помощниками были вывезены в Москву большие суммы денег. Вывозили ли вы действительно капиталы «вручную», или это были банковские переводы? Какова природа этих денег?
— Не знаю, в чем меня обвинили депутаты Верховной рады. Но знаю, что бывший генеральный прокурор Махницкий заявил, что из Украины было выведено 100 миллиардов долларов, из них 32 миллиарда — наличными. 100 миллиардов долларов — это два годовых бюджета Украины. По мнению бывшего генерального прокурора, такие деньги могли быть выведены из страны, где люди вовремя получали зарплаты и пенсии. Пусть эксперты скажут, возможно ли незаметно провести такие суммы банковскими переводами? Или они были вывезены БелАЗами из банка на Крещатике? Как еще можно ответить серьезно на несерьезные обвинения.
На сегодняшний день мною были сделаны запросы в страны ЕС и другие крупные страны мира с просьбой подтвердить или опровергнуть факт наличия у них средств, связанных с моим именем. Уже прошло больше месяца, но я не получил ни одного ответа, подтверждающего наличие таких средств. Я уверен, что кроме легальных денег в сумме около 12 миллионов долларов и находящихся на счетах моих компаний в Швейцарии и Нидерландах, больше их нет и быть не может.
— По каким причинам, по вашему мнению, президент Украины и ваш отец скрывал от общественности свое пребывание в «Межигорье», вместо этого показывая «дом с пеньками»? Бывали вы в этой резиденции?
— Вы опять хотите, чтобы я ответил от имени президента. Скажу, что знаю. Президент ничего не скрывал и действительно проживал, как вы выразились, в «доме с пеньками». Там, где принимал журналистов.
— Не считаете, что бунт народа, вылившийся в новый Майдан и революцию, был вызван в том числе коррупционными скандалами вокруг вашей семьи? Ощущаете вы в этой связи свою ответственность и вину?
— Я никогда не занимал государственных должностей и не был вовлечен в процесс принятия политических решений. Поэтому не могу нести никакой ответственности за коррупционные скандалы, которые были при любой власти. От себя добавлю, что коррупция в стране была всегда. А сегодня ее масштабы увеличились. Только теперь режиссеры революции молчат о коррупции, потому что их цель — смена власти — достигнута.
За последние 100 лет революционные технологии особо не изменились. Выросла только роль ранее упомянутой информационной составляющей. Рецепт революции прост — необходимо поднять на поверхность противоречия, существующие в обществе, или информационно создать их. Эти противоречия — различия национальные, вероисповеданий, материального уровня. Все указанные факторы работали в Украине. На мой взгляд, одна из особенностей украинской революции (в последнее время используемая по всему миру) — это принцип политического айкидо. Если законный глава государства пытается действовать жестко, это вызывает бурю негодования и приводит к неотвратимому падению власти. Если же президент ведет осторожную и компромиссную политику, как Виктор Янукович во время событий на Майдане, нужно создать провокации, которые позволят считать, что власть действует жестко. Разгон студентов 30 ноября тому яркий пример.
Мою ответственность в этих глобальных процессах я могу испытывать только за тещу, которую в Мариуполе назвали главной сепаратисткой и террористкой, человека, всю жизнь честно трудившегося и далекого от политики. Последнее хотелось преподнести в качестве шутки, но с объявленной в Украине «охотой на ведьм» люди действительно вынуждены покидать Родину. Я надеюсь, что смутные времена пройдут и Украина обретет спокойствие и процветание.
Павел Каныгин
Источник: novayagazeta.ru
