Есть такое понятие — коэффициент связи регионов, — рассказал глава парламента Донецкой Народной республики Андрей Пургин в беседе с писателем и нацболом Захаром Прилепиным, опубликованной в «Комсомольской правде». — Уход Крыма был предопределен, у него в 8 — 12 раз коэффициент связи с остальной Украиной был меньше, чем у Донецка. Мы, как бы это ни звучало, обычный украинский регион. То есть Крым островом был всегда, такой вещью в себе. Поэтому они отвалились, как яблоко перезревшее: р-р-раз! — и все.
А мы просто как мыло: люди руки мыли, вроде в руках, а потом — шмыг! — нету его.
— Сколько времени может занять перестройка, чтобы вот эту связь разорвать с Украиной, или вы будете сохранять ее по-прежнему?
— Я не вижу смысла закрываться от Украины. Наша задача — пробить восточную границу. Западную границу пусть строит тот, кому это нужно, а нам это на хрен не нужно.
Украина попадает сама в ловушку, когда кричит, что мы сволочи, на глазах становимся офшором. И они не понимают, что с этим сделать. Нет тут контрольной полосы! Люди взяли, условно, сделали здесь сигареты или водку и повезли на Украину. Им плевать на акцизы.
И Украина начинает хвататься за голову: «Боже мой! Что это такое? Давайте пойдем с ними какие-то, может, документы подпишем?»
Наша задача на сегодня — вклиниться во все связи, которые только можно придумать с Россией. Приблизиться по стандартам к Таможенному союзу. А это года три работы, если сейчас начнем.
За Украину не переживайте, она сама себя грохнет, а вот нам надо спастись.
Мы должны добраться до российских госзаказов. Я даже скажу как технолог, почему у нас произошла революция.
— Заинтригован.
— 1 января 2014 года нас отрезали от российских госзаказов, а на них машиностроение наше (шахты — все это чепуха, это прошлый век), которое нас кормит, держалось, и оно за три месяца в три раза упало. А в Славянске, чтоб вы знали, 92% предприятий работало на Россию, а в Краматорске — два огромных машиностроительных завода работали только на Россию.
И как вы думаете, почему именно Славянск и Краматорск так мощно восстали?
— А у Новороссии есть свои личные экономические козыри?
— Рассказываю. Российский рынок очень энергодефицитен: например, юг. Там электричества не хватает, а теперь России придется и сюда его подбрасывать.
Российские южные порты завалены металлоломом. Не потому что у страны ума нет, а потому что лом плавится электроустановками. У нас эти заводы есть: в Курахове, в Донецке. Можно завозить сюда металлолом и плавить.
И уголь мы имеем прямо на месте потребления. Если реконструировать наши теплостанции под этот уголь, мы электричеством не просто сможем себя снабжать, мы его сможем продавать!
У нас есть крупные машиностроительные мощности (особенно, даст бог, мы Краматорск отвоюем), которые Россия тоже может построить, но за 10 — 15 лет. Но никто за такие проекты не возьмется в такие сроки. А таких заводов только по донецкому региону у нас около десятка. По Луганской области тоже. Их весь Союз строил, и новые смысла нет строить.
Это можно рассматривать как козырь.
— А минусы какие?
— Минус — потерянная этничность. Народонаселение пребывало в украинской парадигме, а это запредельный популизм. Качество людей, которые живут в популистском государстве, не очень высокое. Эти люди хотят такую папакратию, чтобы за них кто-то все вопросы решал, а они бы требовали, требовали и требовали.
Помню, мне очень понравилось, как в России люди отреагировали на кризис 2008 года: в семь раз увеличились покупки семенного картофеля. То есть все купили картошку и поперли на дачу — вдруг голод будет. Это общество, которое отвечает само за себя! На Украине такого не могло быть. Люди сидели и ждали, когда их спасут… Сознайтесь, в России многие беженцы с Украины принесли своим поведением разочарование?
— Да, есть отдельные примеры не совсем адекватных запросов.
— Потому что они жили в популизме. Это если мягко говорить. Где-то в 2011 году у меня появилось такое выражение: «Украина живет в состоянии шизофрении в открытой форме». Мы тут во всех областях, где только можно, дошли до такого маразма, что это уже неосязаемо.
Поэтому, что на Украине ни строй, все равно «янукович» получается, и Порошенко в том числе — тоже будет очередной «янукович».
Нынешние, те, кто к власти пришел, — говорят: Янукович был глуп, он полгода на себя переключал потоки. Эти, что победили на майдане, за 1,5 месяца на себя все перевели. Получается, у нас как в притче: победивший дракона сам становится драконом.
— А что получается в Новороссии?
— У моего друга есть любимая отговорка, которую он использует, когда его спрашивают, как в Донецке дела: «Все очень плохо, но тенденция положительная».
Андрей Пургин
Источник: apn-spb.ru
