Как долго может длиться в Донбассе состояние «ни мира, ни войны»
Выборы, прошедшие в воскресенье, 2 ноября, в Донецкой и Луганской народных республиках, «порождают риск возникновения замороженного конфликта» на Востоке Украины. Такое мнение в интервью агентству Reuters высказал премьер-министр Чехии Богуслав Соботка.
«Тот факт, что эти выборы состоялись и, части Минского соглашения, направленные на углубление интеграции Луганской и Донецкой областей, не выполняются, создает риск замороженного конфликта … как в Приднестровье», — цитирует чешского политика ИА ТАСС.
Интересно, что ранее глава МИД Украины Павел Климкин уже поднимал эту тему. Но он абсолютно уверен, что замороженного конфликта в Донбассе не будет, потому что ни Киев, ни Европа такого развития событий не допустят.
Кто в данном случае ближе к истине – чешский премьер или украинский министр? И что все-таки лучше: конфликт «горячий» или «замороженный»?
— «Замороженный конфликт» сам по себе – это не плохо и не хорошо. Но в Донбассе магистральная тенденция идет к этому, — считает научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН Алексей Фененко. – Минские договоренности, в общем-то, не достигли своей цели. Взаимоприемлемого компромиссного решения, устраивающего обе конфликтующие стороны, до сих пор нет. А существующий баланс сил не позволяет ни одной из сторон добиться окончательной победы.
Но посмотрите, приднестровский конфликт, например, уже двадцать два года находится в «замороженном» состоянии. В Нагорном Карабахе, который является яблоком раздора между Азербайджаном и Арменией, без войны живут двадцать лет. Конфликты вокруг Абхазии и Южной Осетии были шестнадцать лет – с 1992 по 2008 гг. — в «замороженном» состоянии.
То есть, в принципе, состояние «ни войны, ни мира» может длиться очень долго. В этом специфика этнополитических конфликтов в современном мире.
Единственная проблема – у Новороссии недостаточная территория для создания полноценной государственности по типу Приднестровья. Если бы в августе армиям ДНР и ЛНР удалось занять всю Донецкую и Луганскую области, тогда можно было бы ожидать приднестровского варианта. А так слишком мала территория и слишком уязвим сам Донецк для украинской армии. Это, конечно, создает большую неопределенность.
Заместитель директора Днестровско-Прутского информационного центра РИСИ Василий Каширин, в свою очередь, уверен, что у Донецкой и Луганской народных республик есть свои преимущества:
— Принципиальное отличие народных республик Донбасса от Приднестровья в том, что Приднестровье, к сожалению, не имеет границы с Россией.
Была бы хоть узенькая полоска общей границы, Приднестровская народная республика, будучи абсолютно сформировавшимся государством со всеми необходимыми институтами и атрибутами государства, с четко и однозначно заявленной волей всего народа, неоднократно подтвержденной на разных референдумах, безусловно, так или иначе, добилась бы свершения своих чаяний и объединилась бы с Россией.
К сожалению, этого нет. Поэтому Приднестровье и задыхается все последние годы в тисках экономической и транспортно-логистической блокады. В Донбассе этого нет, потому можно говорить с высокой степенью уверенности, что народные республики Донбасса не повторят судьбу Приднестровья.
Они уже де-факто являются государствами. Пусть еще в начальном состоянии своего развития, в условиях войны, в условиях хаоса и экономической разрухи. Все равно у них уже есть все необходимые атрибуты государства. И у них есть широкая линия границы с Россией, и есть свой выход к морю через Новоазовск.
Таким образом, им совершенно точно не грозит экономическая блокада, они смогут нормально осуществлять свою внешнеэкономическую деятельность и нормально развиваться. Повторюсь, у них гораздо более выгодное положение, чем у Приднестровья. Но это не значит, что Россия отказывается от помощи жителям Приднестровья, где проживает, напомню, порядка 200 тысяч ее граждан.
— Худой мир всегда был лучше доброй ссоры. А в данном случае, когда идет кровопролитие, то естественно, его остановка – это благо для всех, — признает руководитель Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Алексей Кузнецов. — Что касается «замороженности» конфликта, в принципе, сценарий, конечно, неблагоприятный, в том числе и для нашей страны. Пример Приднестровья показывает, что такого рода образования не очень жизнеспособны с экономической точки зрения.
Но беда в том, что украинское правительство, глава государства Порошенко не смогли, не захотели сделать своевременные шаги для урегулирования конфликта мирным путем. Сейчас они могут, конечно, отрицать, что это была карательная операция. Но реально все независимые источники, включая экспертов ООН, говорят о нескольких тысячах погибших — в основном, мирных жителей. Понятно, что после этого очень тяжело садиться за стол переговоров и жить в одном государстве. Более того, если бы реально украинцам дали возможность договориться и мирно жить… Мы же прекрасно видим, какое политическое давление оказывают на Украину страны Евросоюза и США.
Цель Евросоюза и США – экономическое ослабление России. Украина для них – это разменная карта. Интересы украинского народа глубоко чужды и немцам, и уж, тем более, американцам. В таких условиях трудно ожидать, что удастся достичь какого-то быстрого решения проблемы…
«СП»: — То есть, конфликт в Донбассе все же приобретет некую форму «замороженности»?
— К сожалению, да. Вопрос, в каком состоянии это все будет? Мы же понимаем, что мечта Евросоюза и США, чтобы и Крым был горячей точкой и замороженным конфликтом. И их останавливает только то, что Россия достаточно мощная в военном отношении держава и способна противостоять гипотетической агрессии стран НАТО.
Ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО Михаил Александров предлагает не сравнивать конфликты в Закавказье и конфликты в Приднестровье и в Донбассе:
— Конфликты в Приднестровье и на Украине – результат политики Запада, который стремится подмять эти регионы под себя и втянуть их в западную сферу влияния. Запад фактически торпедировал «Меморандум Козака» по Приднестровью, который открывал дорогу для решения приднестровского конфликта через федерализацию Молдавии. Еще в 2003 году приднестровская проблема могла быть решена. Но именно политика Запада препятствует ее разрешению до сих пор.
То же самое на Украине. Если бы не политика Запада, направленная на жесткое втягивание всей Украины в Евросоюз и НАТО, то и этого конфликта не было бы. Если бы Запад посодействовал урегулированию этого конфликта, не выступал, скажем, против нейтрального федеративного статуса Украины, то этот конфликт мог бы быть очень быстро решен. Причем, на базе территориальной целостности Украины.
Но в любом случае, «замороженный» конфликт все равно лучше, чем война.
«СП»: — Почему признание независимости Косово не стало правовым прецедентом для признания самопровозглашенных государств постсоветского пространства?
— Как же не стало? Стало. Мы признали Абхазию и Южную Осетию. При этом непосредственно опирались на косовский прецедент.
Не стало для Европы и США. Но они всегда преследуют только свои интересы и на международное право им просто наплевать. Ну, и мы тогда тоже должны соответствующим образом действовать.
Что же касается признания независимости Новороссии, то я думаю, это не самый главный вопрос сейчас. Нам, в общем-то, было бы желательно иметь федеративную, нейтральную целостную Украину, дружественно настроенную к России. Поэтому на данном этапе признание не актуально.
В дальнейшем, если на таких условиях урегулировать ничего не получится, возможно и признание. У украинских властей еще есть шанс решить этот вопрос к выгоде для себя, в рамках целостности страны. Но поскольку они очень сильно подвержены влиянию Запада, то, скорей всего, этот шанс упустят. А если продолжат войну, то вообще плохо кончат…
Светлана Гомзикова
Источник: svpressa.ru
