Интеллектуальная элита России втянулась в обсуждение вопроса «Стоит ли жить на Руси?». Народ, который не обременен альтернативами, традиционно безмолвствует и с печи не встает, делясь не на «стоит» или «не стоит», а на «да, блин, может, тут и плохо, но так и надо» и «ой, блин, как же тут плохо». Штатные и внештатные пропагандисты и подпевалы по убеждениям, громко повторяющие бессмертные крики насаженного на вилку Фридрихсена из «Убить Дракона»: «Ой, так еще лучше, ой, теперь совсем хорошо!», не в счет.
Занимательно, что лидеры спора — и те, кто приводит «15 причин жить в России», и те кто приводит столько же доводов за немедленную эмиграцию, — понимают под Россией юго-западную ось Москвы вплоть до 35-го километра Новорижского шоссе, а под «жить» — небольшой диапазон видов активной бизнес-деятельности, у «сторонников» и «противников» не пересекающийся (от активной помощи провластным олигархам в зарабатывании денег через востребованные монополиями и властью профессиональные услуги к денежной работе на иностранные компании — диапазон «сторонников», от независимого бизнеса до независимого предпринимательства — диапазон «противников»). Если подходить системно, то вопрос повестки дня на собрании интеллектуалов звучит так: «При каких свойствах личности пространство Хамовники — Новая Рига больше подходит для жизни, чем (на выбор) Далич — Нью-Кенсингтон или Лез-Альер — Акасия или даже Парк-Слоуп — Трайбека». В целом есть подозрение, что сам вопрос интересует примерно 1% населения России, и для подавляющего большинства этого 1% он критическим не является — ну здесь пожили, ну там поживем.
И эта, с позволения сказать, статистика наводит на аналогию, которая при подробном рассмотрении оказывается очень точной.
Один великий писатель так описывал общество, в которое ему довелось попасть: «Все ужасно заняты. [Здесь] стареют быстро, и мне не раз доводилось видеть молодых людей с морщинами на лице и с сединой на висках. Когда сидишь за обеденным столом, мужские лица поражают решительностью и энергичностью — особенно лица молодых людей. Здесь никто не ведет светских бесед. Все здесь работают и говорят о работе. Мало кто из живущих [здесь] довольны собой, хотя работа — опять работа! — вызывает у них неизменный энтузиазм.
[Говоря о их отношении к стране], Вы ведь знаете, что ответил моряк на вопрос проповедника, любит ли он свою профессию. Моряк… сказал: “Как не любить! Приходится, черт возьми!” Простые местные жители унизительно зависимы, все приходится контролировать, иначе будет сделано кое-как. Качеству местных товаров решительно нельзя доверять.
[Сюда] стремятся очень многие и многие из тех, кого я узнал, решительно не хотят возвращаться отсюда. И все же, если Вам удастся уговорить какого-нибудь молодого человека сюда не ехать, Вы сделаете доброе дело».
Писатель этот — Редьярд Киплинг. Он описывает жизнь тонкой прослойки англичан-колонизаторов в Индии.
Пожалуй, именно «колонизаторами» можно назвать спорящих о России интеллектуалов; пожалуй, именно колонией выглядит сегодня Россия. Как еще охарактеризовать страну, основа экономики которой — вывоз природных ресурсов, зависимость от развитых стран тотальна, элита не инвестирует обратно в страну, стремится отправить из нее детей и семьи, а система управления архаична, тоталитарна и неэффективна? Единственное отличие от Индии XIX века в том, что Индия была колонизирована извне, британцами; Россия же колонизирована изнутри, и роль британцев играет вчерашняя советско-хозяйственная в смеси с силовой элита (с легким добавлением «новых русских» и так называемых экспатов).
В более или менее любой колонии, если по вертикали откладывать комфорт финансовый, а по горизонтали — морально-психологический, в северо-восточном углу окажется властная элита и «олигархи», ее обслуживающие (собственно, они и являются хозяевами жизни в колонии, и их все устраивает), а также обслуживающие олигархов экспаты (им наплевать на то, что происходит в стране, главное — заработать) и рантье (в колониях доходности выше, налоги ниже, стоимость жизни тоже ниже, а стиль — значительно более «барский»: в метрополиях такие рантье ходят в джинсах в кино и ездят на С-классе, а в колониях они в смокингах ходят на приемы и возит их шофер на S-брабусе). В северо-западном углу расположатся продажные политики и деятели искусств (им много платят, но чувствуют они себя не лучше проституток), чиновники среднего уровня (они за возможность воровать и отжимать платят постоянным страхом и унизительными отношениями в иерархии) и местные профессионалы, вместе с независимыми предпринимателями, востребованные властными и провластными бизнесами (им тоже щедро платят, но моральный климат их, как правило, раздражает). В юго-восточном углу окажутся мелкие чиновники, граждане с комплексами иждивенца, те, кто боится перемен (они будут довольствоваться малым и ценить его), и масса внушаемого населения (их бедность и бесправие компенсируются великими идеями, которыми снабжает их колониальная пропаганда). Наконец, в юго-западном углу окажутся «невнушаемые и независимые» (таких наберется процентов 20% от общества); инвалиды, люди из маргинальных страт; «свободные художники». В середине (в нейтральной точке) окажется некий средний класс: низший менеджмент госкомпаний, иностранных компаний и пр. В целом распределение «по квадратам», насколько можно судить по смеси разных опросов социологов, выглядит примерно так: ЮВ ~ 70% ; ЮЗ ~ 30%; СВ ~ 0,03%; СЗ ~ 0,07%; «Ноль» ~ 0,9% (цифры, конечно, условные, и несколько разные для разных современных «колоний», но порядок такой).
В сущности, спор можно было бы на этом и остановить: обитатели северо-восточного квадрата имеют веские основания хотеть оставаться; обитатели юго-западного — уехать. Обитатели северо-западного остаются или уезжают, но не спорят на эту тему, обитатели юго-восточного вообще не понимают этой темы. 0,9% находящихся в нуле на повестке дня имеют вопрос — в какой квадрат двигаться, вопрос об отъезде они будут (если будут) решать потом.
Но есть нюанс. Я много разговаривал с апологетами проживания «в России» (на самом деле — в Хамовниках, на Патриарших, Университете или Новой Риге). Все их аргументы заканчивались на моем вопросе: «И что, навсегда?» — «Ну… — говорили они, — как навсегда? Нет, конечно, в старости… Нет, ну дети, конечно, уезжают учиться, и наверное… ну в старости-то, конечно, Европа или США или еще куда… все же лечиться, да и воздух, да и еда, да и… Но, конечно, не сейчас — здесь же так здорово, пространства, друзья, рестораны, работа, деньги такие большие, налоги низкие, правил нет — делай что хочешь, взятку можно дать кому угодно, прислуга дешевая, здесь мы крутые, здесь мы всем нужны…»
У англичан в Индии были британские паспорта. Многие любили Индию, но в общем возвращались к старости в старую добрую Англию — в свои домики, к яблоням в цвету, в туманы и прохладу, к законам и порядку, «цивилизации и культуре». Они ностальгировали и заводили индийскую прислугу. Все в порядке — в крупнейших центрах мира предложение русскоязычной прислуги вполне соответствует спросу. Наши колонизаторы тоже смогут ностальгировать, когда чуть постареют и все же (дети же, и климат, и воздух, и медицина) будут уезжать. Так что ответ на вопрос у всех спорящих более или менее один, и рассудит их, как обычно, время.
Вот только не поймите меня неправильно — я совсем не утверждаю, что из России уедут все, кто сможет. Конечно нет, 99% населения с места не сдвинется, и достойных, талантливых и небезразличных останется достаточно. Просто для остающихся Москва не ограничивается элитным жильем и стильными ресторанами, а Россия — Новой Ригой, и качество дела меряется не только доходом. Эти люди просто не ставят знак равенства между «лучше» и «удобнее». Для них важно быть «на родине»; говорить на своем языке; иметь возможность делать свое дело здесь и сейчас, принося пользу тем (или получая восхищение от тех), к кому привык и привязан с рождения. С точки зрения нормального интеллектуала (и моей — тоже), все такие люди — фрики, не вполне нормальные. Но на таких людей надежда России.
Потому что когда-нибудь (скорее раньше, чем позже) наша карго-империя окончательно разлезется по швам; Европа перестанет покупать газ, а цена на нефть рухнет, да и добыча упадет; оборудование обветшает, а новое не будут завозить; технологии в мире уйдут далеко вперед, а наши как были на уровне 1980 года, так и останутся. И в этот момент сами собой испарятся и злые гении из элиты (потому что больше нечего воровать), и последние добрые умники из экспатов и местных выскочек (потому что больше не на чем зарабатывать), и власть будет лежать под ногами никому не нужная, а стране надо будет как-то жить — есть, учиться, лечиться, что-то носить, на чем-то ездить и при этом еще каким-то чудом избежать братоубийства, которое почти всегда случается в колониях, брошенных колонизаторами по факту истощения ресурсов. Может быть, тогда страну удастся спасти именно этим фрикам — тем, кто знает, что выгоднее уехать, но не ищет выгоды (хотя бы в этом смысле). А интеллектуалы-спорщики им потом помогут — важно первые несколько лет продержаться, вытащить на себе, а когда запахнет возрождением, уехавшие потянутся обратно: зарплаты станут хорошими, доходности большими, жизнь же все еще будет дешевой и стать крутыми будет так же легко, как и сейчас.
Андрей Мовчан
Источник: snob.ru
