Великая Американская Депрессия является одним из самых поучительных примеров в истории мировых экономических катастроф.
Американское «просперити».
В 20-х годах экономика США находилась на подъеме. Появились новые, «инновационные» по тем временам виды товаров – автомобили, радио, самолеты и пр. Развивались автомобильная, химическая, электротехническая, радиотехническая и пр. отрасли. Развитие экономики привело к росту жизненного уровня населения, повышению объема его сбережений, что также позитивно повлияло на развитие фондового рынка.
В экономической идеологии того времени доминировала доктрина невмешательства государства в экономику «laissez faire», и ее главный постулат: что рыночные силы имеют неограниченные возможности для саморегулирования. Экономическое процветание породило теорию «просперити» (prosperity) – вечного экономического процветания, на деле оказавшейся иллюзией.
К 1928 г. экономический цикл подошел к состоянию замедления, что нашло отражение в снижении потребительского спроса и сокращении капиталовложений в экономику. Несмотря на стремительный рост новых отраслей промышленности, в некоторых традиционных – легкой, угледобывающей промышленности, сельском хозяйстве стали проявляться признаки перепроизводства.
Наибольшие проблемы были в аграрном секторе. Началось падение доходов фермеров, разорение и укрупнение сельских хозяйств.
Продолжался процесс концентрации производства, при котором тысячи мелких и средних предприятий поглощались более крупными. Около 200 крупнейших корпораций, среди которых выделялись финансовые группы Рокфеллера, Моргана, Меллона, Дюпона контролировали до 50 % национального богатства США. Концентрация капитала приводила к значительному социальному расслоению — около 0.1 % самых богатых граждан США имели около 34 % всех сбережений, при этом около 80 % граждан сбережений не имели.
Такая ситуация негативно влияла на совокупный спрос, чтобы его стимулировать компании стали развивать потребительский кредит – объем продаж в рассрочку составил от 5 до 8 млрд.долл.
ФРС предприняла попытку противостоять «посадке», и в 1927 г. увеличила объем денежной и кредитной эмиссии. Это была одна из первых попыток оживления делового цикла. В августе 1927 г. ФРС снизила ставку до 3.5 %.
В то же время основной объем финансовых ресурсов попал не в промышленность, а был вовлечен на фондовый рынок, спекулятивные операции на котором стремительно раздували «мыльный пузырь». Б. Андерсон, главный экономист Чейз Манхэттен Бэнк, комментируя решение ФРС уже тогда высказал самые серьезные опасения :«мы подносим спичку к бочке с порохом» и «выпускаем на волю непредсказуемые психологические силы спекулятивной заразы».
Денежные власти не смогли ввести в нормальные рамки бесконтрольное развитие фондового рынка. Биржевой кредит был достаточно доступен, маржинальное обеспечение составляло около 10 %, т.е. под 90 % купленных акций можно взять новый кредит. Росту спекуляций способствовала доступная процентная ставка по кредиту, составлявшая для брокеров около – 12 % . Инвесторы активно строили «пирамиды»: закладывая купленные акции, на полученный кредит покупались новые акции и т.д. И пока котировки росли, такая стратегия позволяла получать хороший доход. Некоторые из акций были по сути «пустышками», не обеспеченные реальными активами. Тогда же стали активно появляться инвестиционные компании, покупавшие акции на средства пайщиков. Широкий масштаб приняло манипулирование ценами и сговоры между спекулянтами, которые опираясь на мощную информационную и финансовую поддержку взвинчивали цены на нужные им бумаги. Превращая рынок в инструмент получения легких доходов, игроки постепенно подрывали его стабильность.
В биржевую лихорадку оказалось вовлеченной значительная часть населения, в первую очередь наиболее обеспеченные слои. Биржевые данные передавались по телеграфу, котировки писались в многочисленных брокерских конторах мелом на школьных досках.
Пессимисты считали, что в погоне за наживой американцы полностью потеряли благоразумие, и такое безрассудство будет рано или поздно наказано. Стремительный рост акций в свою очередь еще более способствовал оттоку ресурсов из реального сектора, что стимулировало снижение его показателей.
Рост фондового рынка порождал иллюзию экономического процветания, Президент Гувер заявил, что у него нет опасений за будущее страны. Ведущие финансовые газеты продолжали «заряжать» обывателя, поддерживая иллюзии «вечного двигателя».
Биржевой крах 1929 г.
В канун кризиса ФРС предприняла меры по стабилизации рынка, и за период январь – июль 1928 г. подняла ставку с 3.5 % до 5 %. Однако при этом ФРС не смогла поддержать адекватное денежное предложение. В то же время в экономике увеличивался объем денежных суррогатов, в основном векселей. Весной 1929 г. ФРС запретил банкам членам ФРС выдавать кредиты на покупку акций. В марте 1929 г. произошло некоторое падение рынка, однако затем котировки возобновили рост. 8 августа, незадолго до кризиса, ФРС еще раз подняла ставку — с 5 до 6 %. Несмотря на ряд предупреждений, практически все верили в то, что рынок будет расти.
3 сентября индекс достиг своего максимума – 381.17. 5 сентября 1929 г. финансовый консультант Роджер У. Бэбсон высказал предположения о надвигающейся катастрофе. Однако И.Фишер опроверг эту оценку: «Падение цен акций возможно, но ничто, что походило бы на крах, нам не грозит». Через некоторое время он еще более обнадежил инвесторов: «Биржевые цены достигли уровня, который похож на постоянно высокое плато». Тем не менее, рынок стал постепенно сползать вниз. До катастрофы оставалось немного.
Уже 24 октября (так называемый «черный четверг», «Black Thursday») на Нью-Йорской фондовой бирже произошел биржевой обвал. Уже через час после открытия торгов курсы акций стали падать и к 12.00 возникла паника — практически все стремились продать свои пакеты акций. Шоковое состояние охватило весь рынок, все со страхом следили за падением котировок. Было продано около 12.8 млн.акций.
Чтобы спасти ситуацию группа банков (во главе с Томасом Ламонтом, заместителем Д.П.Моргана) решило поддержать рынок, и собрав сумму около 25 млн. долл. вышли на рынок в качестве покупателей. На некоторое время это задержало спад, но затем все покатилось по наклонной. В понедельник, 28 октября, «черный понедельник» — «Black Monday», рынок продолжил падение, объем продаж составил более 9 млн акций.
Но более известным стал день — 29 октября (так называемый «черный вторник», «Black Tuesday»), когда на Нью-Йоркской бирже был поставлен рекорд Гиннеса — объем продаж составил 16,4 миллиона акций. Рынок опять охватила паника. Обесценивание акций потребовало пополнять маржевое обеспечение, банки стали требовать возвращения кредитов у брокерских контор, последние вынуждены были сливать акции по любым ценам.
Поначалу среди обычного населения, не занимавшегося спекуляциями преобладало настроение злорадства – алчность наказана. Однако затем в США начались массовые разорения компаний и частных лиц, затем по цепочке неплатежей кризис захватил все экономику. Помимо акций, стала обесцениваться недвижимость. Экономический спад, признаки которого существовали еще до биржевого краха, резко пошел по нарастающей.
Реакция Правительства: обещания и результаты.
Американский истеблишмент, исповедавший доктрину невмешательства государства в дела рынка поначалу считал, что все придет в порядок само собой примерно за 2 месяца, чем и была обусловлена слабость экономических мер президента Гувера. Герберт Гувер и министр финансов Эндрю Меллон призывали набраться терпения — они обещали, что оживление экономики должно вот-вот начаться.
Когда провал был осознан, некоторые, по сути правильные меры (государственные закупки сельскохозяйственной продукции, оказание помощи банкам и компаниям ) были предприняты, но они проводились нерешительно и непоследовательно. В результате кризис продолжался.
Любое вмешательство государства требовало роста расходов и дефицитного финансирования бюджета, что решительно противоречило экономическим традициям того времени. Нужно различать либеральные идеи экономистов, заботящихся об эффективности экономики и политическое использование этих идей национальными элитами, желающими повышать концентрацию своей экономической власти и часто — уходить от социальной ответственности.
Экономику и финансовую систему необходимо было спасать за счет денежных вливаний и расшивки неплатежей. В это период Правительство и ФРС США и власти еще одну, оказавшейся роковой ошибку, отказавшись от активного вмешательства в ситуацию. В течении 1930 года с февраля по июнь ФРС последовательно снижала ставку с 4 % до 2.5 %, однако эти меры не смогли остановить кризис. Денежная масса М2 сокращалась. Сокращение денежного предложения ударило по совокупному спросу, началась дефляция, внешне выглядевшая как кризис перепроизводства, товары ломились на полках магазинов, но не находили покупателей.
Банковский кризис.
После биржевого краха большая часть ценных бумаг резко обесценилась, а значительная часть ссуд стала невозвратной, при этом произошло резкое сокращение ресурсной базы банков за счет массового изъятия вкладов населения. Активы и пассивы банков стали «усыхать». В результате банкротства банков приняли массовый характер.
Население стремилось изъять деньги, чтобы спрятать их под «матрас». За период 1929-1933 г. объем депозитов банковской системы США сократился на 37 %, с 46.3 до 29.1 млрд.долл. В 1932 г. значительная часть банков пыталась ограничить выдачу наличных своим вкладчикам. Первый прецендент создал штат Невада, закрывший в октябре 1932 г. все банки штата. Напряжение стало нарастать с начала 1933 г. Банковский кризис США начал свое шествие с февраля 1933 г., когда в Детройте рухнул один из крупных банков. Волна закрытий банков прокатилась по многим штатам.
Экономическая катастрофа.
Великая депрессия привела к обнищанию и огромным страданиям десятков миллионов людей, значительным образом изменили их психологию и мировоззрение. Это нашло отражение в следующем сравнении: «Люди будут говорить «до 1929 года» и «после 1929 года», как, вероятно, дети Ноя говорили о временах до и после всемирного потопа».
О масштабе кризиса свидетельствуют следующие данные: объем ВНП США в текущих ценах за 1929-1933 гг. упал в 1,85 раза. Стремительно росла безработица, увеличившись c 3 % до 25 % , в марте 1933 г. ее объем составил около 17 млн. человек. Около 2.5 млн. человек остались без жилья. Разорилось более 110 000 компаний. Произошло резко падение цен на недвижимость. Фермерская недвижимость многократно упала в цене – так ферма стоившая в 1929 г. около 100 тыс.долл. ушла за долги примерно за 5 тыс.долл. Началось массовое разорение фермеров, не способных погасить ссуды. Во время кризиса разорилось около 1 млн. фермерских хозяйств.
Из-за падения платежеспособности фермеры лишались земли, домовладений, пострадавшие граждане селились на окраинах городов в трущобы, построенные из тары и отходов, получивших меткое название «бидонвилли» («поселки Гувера»). Имевшие бизнес оказывались на бирже труда, все хватались за любую, самую черную работу, в городах выстраивались очереди за бесплатной похлебкой.
Народ стал понимать, что прежние идеалы «свободной» экономики в условиях кризиса не работают — многие ранее успешные люди не в состоянии были ничего изменить, они теряли надежду, у многих опускались руки. Широкий размах приняло бродяжничество, беспризорность, стали появляться заброшенные города. Америка левела, расширялись акции социального протеста. Стране нужны были смелые, революционные решения, разрушающие существующие каноны.
В результате краха американской экономики республиканцы надолго потеряли власть – демократ Ф.Д.Рузвельт избирался 4 раза подряд, а после него Президентом стал также демократ Г.Трумен.
Александр Смирнов
Источник: contrtv.ru
