Президентские послания Владимира Путина традиционно состояли из двух логических блоков: отчета о достижениях предыдущих лет и предложений, позволяющих сделать жизнь еще лучше и веселее. В этот раз президенту пришлось отступить от обычной схемы и говорить не о достижениях, а о вызовах, которые, по его же оценке, представляют очевидную угрозу суверенитету и безопасности России, и предлагать программу национального спасения с акцентом на экономическую составляющую.
Конечно, Путин не был бы Путиным, если бы не возложил ответственность за экономические проблемы в первую очередь на американских друзей, которые проводят в отношении России «политику сдерживания», в рамках которой Крым и Донбасс стали, по мнению президента, не причиной, а поводом к введению санкций и других финансовых ограничений.
Адекватный ответ на все это — опережающее развитие (темпами выше мировых) с опорой на собственные силы. Но, характеризуя и классифицируя эти силы, Путин говорил в духе не Мао, а скорее… Алексея Кудрина, недавно выступившего с программной статьей о преодолении последствий санкций. Некоторые практические решения в двух документах совпали даже буквально, например, мораторий на изменения налогового законодательства (теперь, когда введены торговые сборы, новая система налогообложения недвижимости и резкий рост акцизов на бензин, можно и остановиться). Однако объявления «новой экономической политики», ожидавшегося многими экспертами, не произошло, о чем уже успел заявить и пресс-секретарь президента. По словам Дмитрия Пескова, инициативы президента попросту развивают то, что уже было сделано им и правительством на протяжении последних лет.
В словосочетании «новая экономическая политика» главное все же — политика, об этом было много у Кудрина, предлагавшего либерализацию отношений между государством и гражданским обществом, и почти ничего — у президента. Слово «свобода» звучало много раз, и само по себе, и в цитате любимого философа Путина Ивана Ильина, но вот тема переформатирования отношений власти и общества была табуирована.
Речь шла о более тонкой и клиентоориентированной настройке бюрократического аппарата, например, о создании реестра проверок и моратория на их проведение в отношении добропорядочных предпринимателей, но не о возможности общества как-то на эту систему влиять. Лучше всего это видно на примере одной из самых цитируемых новелл — амнистии для офшорных капиталов. Путин подробно говорил, что людей, решившихся на такой шаг, не должны отдельно дополнительно проверять и трясти, но это сигнал правоохранителям. Он также не преминул заметить, что на Западе нашим капиталам стало не комфортно. Но даже не обратился к тем, кому, собственно, предстоит вернуть капиталы на Родину, не объяснил, в чем, собственно, наши конкурентные преимущества, не сказал даже «Добро пожаловать домой!».
Социальная часть послания и вовсе получилась скукоженной. Потому, видимо, что нужно было или говорить о ходе выполнения собственных майских указов, но тогда пришлось бы говорить вещи весьма неприятные, или ограничиться маленькими бонусами, вроде выплаты материнского капитала жителям Крыма.
В общем, отказ от идеи «менять систему» вошел в острое логическое противоречие с тезисом, о том, что система эта, пусть и на фоне давления «заокеанских друзей», представляет собой угрозу национальной безопасности. Президент должен был сделать сложный стратегический выбор между изоляционизмом и либерализмом, но, видимо, не в этот раз.
Алексей Полухин
Источник: novayagazeta.ru
