Самым последним абсурдом в споре по поводу политики в отношении России является представление о том, что проблема может перестать существовать, если признать ее наличие. Так, например, Маттиас Платцек (Mattias Platzeck) предлагает урегулировать «вопрос о Крыме» в рамках международного права. Разговоры о признании ведутся все чаще. Эгон Бар (Egon Bahr) призывает «уважать» аннексию Крыма. Возникает иллюзия, что Евросоюз с помощью признания аншлюса Крыма сможет легче найти общий язык с с Россией. На самом деле все наоборот. Но об этом позже.
Платцек и Бар совершают ошибку, полагая, что за счет уступок можно будет вернуться к прежним нормальным отношениям. Они считают, что классическая восточная политика возможна и после аннексии Крыма. Однако они игнорируют тот факт, что Россия фундаментальным образом изменила свою политику. И поэтому классическая восточная политика становится уже неэффективной.
Классическая восточная политика основывалась на трех фундаментах. Во-первых, на определенном количестве доверия, во-вторых, на уверенности в соблюдении договоров и, в-третьих, на экономических взаимосвязях. Путин с помощью своей гибридной войны против Украины разрушил эти основы.
Российский президент нарушает все договоры, в которых Россия гарантирует границы Украины с точки зрения международного права. Это полностью противоречит тому, чего хотел добиться Советский Союз в 1975 году в Хельсинки, то есть признания нерушимости границ. В этом и состоит различие между советским лидером Леонидом Брежневым и Путиным: первый хотел зацементировать существовавший международный порядок, тогда как второй хочет его взрыхлить. В 1970-е годы накопилось определенное количество доверия, переходившее через границы существовавших систем, и хотя Брежнев был далек от совершенства, он в определенной мере был предсказуем. В отличие от этого, Путина больше устраивает свобода действий. Будь то границы, контроль над вооружениями или права человека — он ничем не хочет себя связывать. Это относится и к модернизации российской экономики. Она могла бы стать предпосылкой для установления более тесных связей с Европой. Однако экономика сегодня не особенно в моде в Москве. И Путин модернизировал не экономику, а российскую армию.
Новая российская политика требует формирования новой политики Евросоюза в отношении России. Она будет в меньшей степени определяться внешнеэкономической деятельностью и иллюзиями относительно признания. Она должна стать в большей степени политической и стратегической.
Политика в отношении России начинается в Европе, она уже не двусторонняя, как это было раньше, а европейская. Поэтому Меркель и Штайнмайер (Steinmeier) находятся в таком тесном контакте с Польшей и Францией, а также с остальными 24 партнерами. Единство Европы находится в начале любой политики в отношении России, и Евросоюз эффективно продемонстрировал это с помощью санкций. Однако подобные действия не заменяют собой долгосрочной политики. Европа должна быть единой прежде всего в тех областях, где сильна Россия: в энергетике и в обороне. Поэтому Европе в долгосрочной перспективе понадобится энергетический союз для того, чтобы снизить зависимость от российского импорта энергоносителей. Кроме того, европейцам необходима уверенность в том, что не существует безопасность двух классов, при которой португальцы могут спать спокойно, а поляки должны испытывать страх. В течение долгого времени в НАТО проходили поиски смысла своего существования — политика Путина в отношении Европы закрыла этот вопрос.
Существующее единство должно быть дополнено наиважнейшим пунктом в области новой политики в отношении России — речь идет о безопасности. Трудно поверить, но Европа, Соединенные Штаты и Россия больше вообще не говорят о безопасности. Подобное молчание может стать причиной пожара. В то время как на Западе отрицается возможность военного конфликта, в Москве многие говорят о войне. Европейцам и русским не хватает форума, в рамках которого они могли бы говорить об угрозе возникновения войны в Европе. Совет Россия-НАТО, кажется, уже мертв, тогда как ОБСЕ как организация слишком большая.
Отдельные значимые государства должны собраться вместе — либо как контактная группа внутри ОБСЕ, либо как своего рода европейский Совет Безопасности. На этом постоянном форуме можно было бы обсуждать вопрос о том, кто разместил свои танки и в каком месте. В этом Совете Безопасности европейцы и русские давали бы друг другу понять, что им точно известны действия противоположной стороны. В том числе и на Украине. И на этом форуме можно было бы договориться о том, чтобы не предпринимались дальнейшие действия.
Европа и Россия должны взаимно уважать друг друга. Это распространяется и на оценку Москвой единства Евросоюза, а также на позицию Брюсселя по отношению к Евразийскому Союзу, объединяющему Россию, Белоруссию и Казахстан. В Евросоюзе посмеиваются над Евразийским Союзом. Штайнмайер недавно предложил, чтобы представители Евросоюза и Евразийского Союза провели встречу. Почему бы и нет? Россия бросает вызов Евросоюзу, она считает Восточную Европу зоной жесткой конкуренции. Чтобы эта конкуренция не переросла в конфликт, Евросоюз должен открыто говорить об этом с Россией.
Мудрость предыдущей восточной политики состояла в том, что она принимала существующее положение вещей, но не окончательно его признавала — будь то разделение Германии или Европы. Сегодня мирное соседство может основываться на категорическом отрицании Евросоюзом используемых Россией методов и ее территориальных захватов, но одновременно следовало бы говорить с Россией и настаивать на получении от нее обещаний для того, чтобы подобные методы не были успешными. Можно осуждать аннексию, но при этом продолжать диалог. Но тот, кто легитимирует переворот в Крыму, разрушает сотрудничество с Россией. В таком случае Путин получит подтверждение правильности своих действий и будет считать, что после завоевания наступает уважение и признание.
Если Крым станет примером, то взбунтуются жители стран Восточной Европы, входящих в Евросоюз. Таким образом, политика, направленная на признание, в конечном итоге может привести к конфликту с Россией.
Михаэль Туман
Источник: inosmi.ru
