Глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин призвал к дискуссии по поводу того, как сделать российскую экономику более независимой, и предложил подумать над созданием системы православного банкинга.
Он призвал к широкой дискуссии о том, как добиться того, чтобы Россия не зависела от управленческих решений и от оценок, «которые придуманы не нами, не по нашим правилам», есть ли возможность создать не просто независимую банковскую систему, входящую в самостоятельные отношения с теми или иными центрами без посредничества внешнего центра в Нью-Йорке или в Гонконге, «а систему, которая была бы основана на этических правилах».
Указав на то, что это получилось у мусульман, которые отказались от ростовщичества, ссудного процента, но при этом «эффективности у исламского банкинга это не убавило», священник предложил подумать над тем, «может ли Россия предложить православную систему банкинга без ростовщичества, входящую в прямые отношения с Китаем, исламским миром, иными возрастающими в мире центрами влияния»; как отказаться от диктата по отношению к отечественной экономике тех глобальных центров, «которые все больше и больше проявляют свою недружественность»; возможно максимально отказываться от тех валют и экономических инструментов, «которые связаны с недружественными нам центрами», можно ли «закрутить мировую экономику по нашим собственным правилам».
* * *
Я конечно понимаю, что христианская церковь никогда не была чужда идее активного участия в финансовой жизни человечества (по мне так это расходится к идеей религии и религиозности, но я очень не хочу обсуждать это).
Но меня вот удивляет одна вещь. Насколько я знаю, мусульманские финансы основаны на идее о том, что финансист не дает деньги в рост, а одалживает с тем, чтобы участвовать в разделе прибыли предприятия, которое финансируется.
Называется это сукук, это что-то типа частичной юридической принадлежности актива, которая дает право на часть прибыли.
Другой инструмент — мурабаха, это что-то типа лизинга. То есть, тоже основано на том, что финансирующее лицо приобретает собственность на актив.
Я к чему все это говорю. Понятно, что в основе финансирования одним лицом другого лица может лежать либо обязательство вернуть долг с ростом (а именно это вызывает отторжение у религиозных деятелей), либо право извлекать часть прибыли в связи с тем, что «прибылеточащий» актив принадлежит финансирующему и финансирующемуся в определенных пропорциях.
Я вот думаю, не получим ли мы под этой сурдинкой ренессанс идеи траста, причем не просто траста — но нашего, собственного, истинно славянского, ПРАВОСЛАВНОГО траста! (Тут ожидаю бурной положительной реакции от коллег со славянофильским уклоном).
Я даже придумал для него название для будущего православного траста — есть замечательное старославянское слово «кош».
СПРАВКА: Происходит от праслав. *kosi̯o-, от кот. в числе прочего произошли: ст.-слав. кошь (др.-греч. κόφινος «корзина, короб»), укр. кiш (род. п. коша́), белор. кош «ларь на мельнице», болг. кош «большая корзина», сербохорв. ко̏ш (род. п. ко̀ша) «верша, корзина для ловли рыбы», словенск. kòš (род. п. kóša), чешск., словацк. kоš «корзина», польск. kosz — то же, в.-луж. kоš.
Из известных слов с этим корнем, разумеется, КОШелёк, КАЩей.
Ну и дальше — тот, кто управляет кошем, экономический собственник — кошеимец. Тот, кто формально участвует в коше для целей обеспечения юридической схемы финансирования — кошезнатец. Декларация, устанавливающая для чего и на насколько учреждается кош — кошевая грамотка. Ее надо заверить в приходе, у клирика и записать в приходскую книгу.
Ну и, разумеется, должен быть специальный кошевой суд. Разумеется, не светский.
Роман Бевзенко
Источник: zakon.ru
